"

"Обрести могущественное знание - даже не половина дела. Сможешь ли не потерять себя в его могуществе? Рассудок, нравственность и личность - понятия относительные".

История

  Альсия была рождена на Дреноре, в 87 году до О.Т.П. в поселении относительно недалеко от Храма Телхамата. Лица родителей Альсия не представляет от слова совсем, ведь мать, чьё имя она слышала пару-тройку раз из уст жрецов-наставников и даже не помнит, отдала годовалую девочку в приют при Храме, буквально умоляя забрать у неё ребёнка, и всячески указывая на родословную своего дитя. Причина отказа от ребёнка, крылась, как выяснилось для самой Альсии сильно позже, в несчастье, которое мать не смогла вынести: она была не из крепких духом, в отличие от погибшего отца Альсии, Иетакилия, и, отбросив ответственность за воспитание дочери, наложила на себя руки. Иетакилий был глубоко почитаемым и способным жрецом Храма Телхамата, достойно служившим Свету тружеником, хорошим другом и наставником для многих. Исход жизни такого замечательного дренея незавиден и печален: в одной из своих командировок он был коварно зарезан во сне орками, в те годы начинавшими весьма хаотично проявлять агрессию по отношению к дренеям.

  Маленькую Альсию в приюте любили: она была дружелюбна, заинтересована в обучении, удивительно жизнерадостна, с восхищением и уважением слушала истории мудрых жрецов, что навещали сирот и рассказывали о своих достижениях. Так, год за годом, в тёплом гнёздышке Альсия не знала печалей: детей берегли от суровости внешнего мира, почти не рассказывали о серьёзных проблемах, таких как нарастающее напряжение между дренеями и орками. Ещё тогда, в возрасте семи лет, Альсия начала интенсивно сближаться с мальчишкой-сиротой Тулруаадом, чем удивила всех, ведь этот малый слыл своенравным забиякой.

Альсия с этим разгильдяем? Остаётся надеяться, что она его исправит. Мы дочери Иетакилия низко пасть не позволим, отнюдь. 

Моали. Воспитатель приюта.

  Повзрослев достаточно для начала своего служения, в учении самым различным дисциплинам Альсия показала себя очень хорошо: у девочки явно был талант к запоминанию молитв и огромный заклинательный потенциал, никого это сильно не удивляло: воспитатели и наставники знали, сколько достойных жрецов в её семейном древе. В возрасте 13 лет они здорово поссорились с Тулруаадом, которого она пыталась потянуть за собой, призвать к ответственности в учебе и уважению к старшим. Но тот не слушал, лишь злился и искал все новые способы оправдать себя и обесценить заслуги Альсии. Тулруаада, за его невежественность, отправили в неизвестные дали, вроде как, в более "приземлённые" учреждения богослужения. Судьбою его молодая дренейка несильно интересовалась. Альсия же почти не покидала храма: усердно училась, обрела компанию товарищей из весьма способных детей, и так, пройдя базовые этапы обучения, попала в ученики к самым достойным наставникам в Храме. Таить греха нет смысла: родословная в этом изрядно помогла. Дальнейшие годы жизни, вплоть до 25 лет, можно описать следующим образом: учёба, экзамены, служение, торжества и мероприятия, никакого постоянства в общении. Окружение казалось Альсии очень скучным, ей чего-то не хватало, но эти сомнения она заглушала силой воли, утопая под тоннами книг. 

  В 30 лет, на одном из мероприятий, Альсия встретила Тулруаада, который, как оказалось, вернулся для несения службы в Храме Телхамата, притом в сане, несильно отстающем от оного у Альсии. Разумеется, разногласия прошлого стёрлись довольно быстро, между друзьями детства все чаще и чаще завязывались диалоги. Тулруаад хоть и был проблемным ребёнком и подростком, но взялся за ум и поставил себе серьезные цели, чем завоевал симпатию и благосклонность Альсии. Можно сказать, их дружба начала восстанавливаться, уже в относительно взрослой жизни. Эти двое не упускали ни малейшей возможности провести время друг с другом: в минуты отдыха неустанно общались, богатая фантазия Альсии наконец обрела своего понимающего и внимательного слушателя, а её саму завораживали амбиции, ширина познаний, целеустремленность и уверенность Тулруаада. Со временем, лет через 10, их платонические отношения не только укрепились, но так и просились перейти в нечто большее, совместно проведенные годы за служением, увлекательными беседами, упражнениями, молитвами... Всё это согревало сердца обоих. Однако их влюбленность была довольно неудобна: времени и подходящих моментов для уединения почти не было. Долгое время дренеи держали чувства в себе. Лишь в свои 52 года Тулруаад решился сказать, что он очень серьезно настроен к Альсии и жаждет чего-то большего, несмотря на все неудобства и противоречия. Альсия понимала, чего же ей не хватало в одинокой юности: этой нотки безумия, духа приключений. В своих фантазиях и снах она часто покоряла просторы выдуманных миров, сражалась, применяя свой магический потенциал, водила романы с красавчиками и красавицами, а вот реальность, её жизнь наяву, была серой, по сценарию, пресной. Тулруаад дарил ей эти нотки безумия все эти годы, мельчайшими порциями, заводя ее сердце, подобно шкатулке. В долгих раздумьях она приняла решение: предаться запретной любви. Двоим долгое время удавалось скрываться и в редкие минуты проводить время наедине, эти минуты делали их в разы счастливее. 

  Спокойствие и счастье кануло в лету ближе к 7-му году до О.Т.П., когда обоим из парочки было по 80 лет. Альсия и Тулруаад еще до начала крупных нападений заостряли внимание на отношениях с орками и огромное напряжение между соседствующими расами. Они предчувствовали угрозу, предчувствовали, что рано или поздно, им придется защищать родной дом. Новости о нападении на караваны раздавались все чаще. До Тулруаада дошли вести о гибели его товарища Делумоса, с которым он познакомился вне стен Храма Телхамата, в период отстранения от обучения, и нередко обменивался письмами. Тот как раз был торговцем, что частенько сам брался за вожжи. Подобные трагедии и печальные вести только учащались. Краски сгущались.

  Когда пришло время и тот самый роковой день в 4-й год до О.Т.П., жрецы всего Храма в общих рядах с дренейским воинством защищали родные земли. Было пролито немало крови, в ходе ожесточенных боев пали некоторые наставники и по совместительству близкие люди Альсии, что разило ее сердце отчаянием, агрессией, страхом, яростью - это изменяло её. Меняло её суть, её восприятие мира. Ломало, но не сломило. 
Они бились бок о бок с Тулруаадом, излечивая и усиляя способности храбрых бойцов, с трудом удерживающих линию фронта. Смерть за смертью. Постоянные бега. Отступления. Страх. Те, кого не удалось спасти. Силы на исходе. Время растянулось, часы сущего кошмара ощущались месяцами. Города обращались в руины. Лязг мечей, боевые кличи, крики страданий, всё это становилось обыденностью.

  Альсия, наряду с отвращением, ярко помнит свое удивление, когда увидела применение тёмных сил орками в бою: шокирующая разрушительная мощь, призыв тварей и монстров, рвущих плоть и металл в мгновение ока. Это ужасало, но... Завораживало её могуществом. В глубине души. Показывать это было, по очевидным причинам, ни в коем случае нельзя. 

  После одного из ожесточенных боёв с тысячами убитых, в котором, что бывало крайне редко, орки решили отступить, Альсия и Тулруаад эвакуировали немногочисленных выживших с поле боя. Среди гор трупов, как дружественных, так и вражеских войск, лежало немало орочьих чернокнижников. В один момент Тулруаад принялся... Поднимать орочьи ожерелья с бездыханных тел. Альсию это повергло в шок: "Тул, что ты творишь?! Оставь эту ересь, не пачкай о нее свои руки. Уничтожь это - будет ещё верней!" Тулруаад же холодно ответил: "Тише, дурная. Я видел, как разрушительная мощь их чар цепляла твой взгляд. Мы родственные души, и знаем, глупо отвергать такую силу, особенно в подобных нашему нелегких сражениях." Альсия уже собиралась накричать на своенравного отступника, может, даже, доложить на него, но любовь и нездоровый интерес к темной силе, из желания отомстить за всех павших и спасти родную землю, сделали своё. "Цепляла мой взгляд?! Да ты бредишь!... Кому я вру... Ах... К чёрту лицемерие, ты прав, любовь моя. Для меня слабость из мнимой необходимости чистоты и святости выглядит глупой..."

  Не сказать, что у этих двоих было много времени для разговоров и раздумий, однако в редкие, бессонные ночи, в периоды затишья на фронте, те, иногда вместе, иногда по отдельности, погружались в воспоминания и думы о могуществе запретной магии. Обоих это завораживало и отвращало одновременно: они считали, что такое мощное оружие, как Скверна, это ценный инструмент, что попросту требует умного подхода, может быть использован во благо, что его не стоит игнорировать... Обсуждали такие темы влюбленные с огромной осторожностью, и не растягивали разговоры надолго. Однако точно знали: рано или поздно они возьмутся за изучение чего-то запретного.

  Дренеи не могли сдерживать натиска подолгу, постоянно отступали, ни о каком контрнаступлении и не шло речи. Погибла большая часть приятелей и близких Альсии. Не раз они с Тулруаадом спасали друг другу жизнь, вовремя исцеляя магией Света. То, что они выживали, ежедневно спасая десятки жизней, усиливая дружественных воинов и сражаясь напрямую, используя как посохи, так и оружие ближнего боя, можно назвать совокупностью таланта, довольно богатой практики и непомерного везения. Тулруаад, как раз в период череды первых тяжелейших битв, произнес фразу, что раздается эхом в голове Альсии по сей день:

"Незачем бояться смерти, любимая, я не расстаюсь с тобой в мыслях, не расстаюсь во сне, и не расстанусь в загробном мире."

  Так продолжалось до самого отступления в Аукиндон, где влюбленные уже не сражались в первых эшелонах, а стремились лишь выжить. Побег в Телредор с разрушенного Аукиндона. Суровое выживание, а после - Крепость Бури, коварные эльфы. Экзодар и путь, на борту Альсия и Тулруаад.

Как-то раз на Экзодаре жрецы сидели в обнимку, и дреней произнес: 

"Альсия, ты знаешь... Помнишь мои слова про загробный мир? Если меня не станет - живи на всю катушку, для меня нет ничего важнее твоего счастья. И с небес тяжело будет видеть лишь одно - твою грусть..." 

  Следующие страницы собственной истории Альсия вспоминает с куда большим энтузиазмом: крушение, остров Лазурной Дымки, на котором двое не стали долго задерживаться. Они обрели большую свободу и тогда взялись за плавное погружение в изучение тёмных чар, говоря точнее, выбор со временем пал именно на магию Бездны. Но эти двое не понимали, как обезопасить свой разум от губительного влияния этой силы. Сохраняя в себе Свет и, пока не рискуя проникаться Тьмой, они лишь внимательно изучали различные места, в которых так или иначе были следы Бездны и её деятелей.

  Неся службу и пребывая в самых разных локациях, часто прибирали (разумеется, предельно тайно) интересные книги и порою даже любопытные артефакты, всячески связанные с Тьмой, её жрецами. Всплывают в памяти дренейки образы гробниц, заброшенных библиотек со всех уголков Азерота, дух авантюризма, счастливая любовь и битвы бок о бок с Тулруаадом: к примеру, в Ульдуме, помимо выполнения многих поручений, что требовали боевых умений и готовности идти на риск, в составе организованной группы, Альсия и Тулруаад штурмовали Чертоги Созиданий, где жрецы вытягивали членов группы чуть ли не с того света. Пара провела многие месяцы в Вечноцветущем Доле и его окрестностях на Пандарии, где они так же сражались, спасали жизни, и расширяли свои познания о Тьме и ее порождениях. Позднее Альсия и Тулруаад принимали активное участие в войне с Легионом, побывали на Расколотом Береге: оказали посильную поддержку, укрепляя и излечивая дружественных воинов в Чаще Тёмного Сердца, помогли сокрушить врагов в Аметистовой Крепости. В последней, в ходе битвы с Бетругом, Тулруаад получил серьёзнейшее ранение, пал и не мог продолжать боя, дренейку же сильно потрепало, но та оставалась дее- и боеспособной. Хоть Повелитель Скверны и был в итоге повержен, уставшая и израненная Альсия отнюдь не радовалась победе, она склонилась перед телом Тулруаада и еле сдерживала слезы. Она думала, что потеряла его. Хвала всем силам, это было не так, но дренею потребовался долгий отдых, и приключения пары сильно сбавили свой темп. Позднее двое отправились на Аргус, где оказывали посильную поддержку в жесточайших схватках с демонами. Ближе к концу кампании, тигель Света Пустоты был восстановлен и радости героини рассказа не было предела: она впервые по-настоящему узрели единство Света и Тьмы, в реальности, а не только в своих фантазиях. Альсия поняла: можно впустить в себя Тьму, при этом не расставаясь со Светом. Но... "Как же не свихнуться?!" Она уже не раз встречалась со жрецами Тьмы, те время от времени попадались в составе отряда. Однако они хранили свои тайны, и хранили очень серьёзно.

  Ответ, что искала Альсия, относительно скоро нашелся, но плата за него была... Очень высока. На одном из боевых заданий, Тулруаад, его суженая и, по иронии судьбы, одна далеко не приятная личность, жрица, которой удавалось использовать Тьму и сохранять рассудок, человек по имени Джилл, оказались отрезаны от остальных членов отряда... Дело было в относительно непросторной пещере, которая вела в подземное логово демонических тварей. Полчища  отродий лезли со всех щелей, и, как казалось группе, они легко справлялись с потоком врагов - так оно и было, пока не раздался оглушающий рёв, и не прогремел удар, породивший огромную волну, распространившуюся по всей подземной сети. Тряска, замешательство, и уже через пару секунд стало ясно - пещера начинает обрушиваться. Жрецов от воинов в авангарде отгородила часть обвалившейся структуры, некоторых в мгновение ока придавило насмерть, в лепёшку. Время шло на секунды. Счастливчики, выжившие и находящиеся позади Тулруаада, Альсии и Джилл, пустились в бега и оставили этих троих. Отродья же продолжали вылезать из каждой расщелины и уже преградили путь отступления: им неведом страх. Всего трое, отреченные от всей остальной группы... На Джилл, находившуюся в шоке от столь неказистой и быстрой потери своего близкого, что оказался несчастной жертвой обвала, накинулись бесы, они принялись терзать её, особенно раздирая ноги. Та упала под давлением нечисти.
— Вот дерьмо! Рогатые, выручайте! - истошно прокричала невежливая тёмная жрица.
Альсия ринулась орудовать посохом и выручать человека.
— Нам тут ни на миг задерживаться нельзя! Чёрт побери, бежим! - вскрикнул Тулруаад, еле как дав отпор и открыв на короткое время путь отхода, — глупая! Что ты с этой чудной там возишься?
— Тул! Нельзя её так бросать! Ты хочешь оставить её, как некогда сделали с твоим отцом?! - старательно исцеляя Джилл, ответила Альсия.
— При чём тут, твою... Мой отец?! На кой тебе сдалась эта... Вот же дрянь! — не успел договорить Тулруаад, как был атакован десятками уродцев. Он не мог более сдерживать их натиска.
Его начали поедать заживо, прижали к стене. Пещера беспощадно рушилась. Альсия залатала Джилл, и те бросились наутек, взрыв разума, слова тьмы, стрела бездны человека, посох дренейки... Всё шло в ход. Путь отступления доступен, потолок вот-вот рухнет. Тулруаад был при смерти. Твари отвлеклись на него, отчаянно пытаясь добить. 
— Бег... Бегите! Альси... Забудь... Меня... Не жалей... — погибая, проговорил Тул.
— Да чёрта с два! Любовь моя! — завопила Альсия, сделав пару шагов обратно, в его сторону.
Альсию удержала крепкая хватка девушки-человека: "Ты реально сдурела, рогатая, за мной давай!"
Джилл чуть ли не бросила дренейку вперед себя, Альсия одумалась и пустилась прочь, в сторону выхода. Очень вовремя: в считанные секунды тот сегмент пещеры, в котором они стояли за мгновение до, обрушился. Тулруаад погиб. Двоим же удалось спастись.

  Горе охватило сердце Альсии. Казавшаяся последней стервой Джилл, на удивление, оказала мощную моральную поддержку дренейке. Та обняла её и утешила, что жизнь полна опасностей, и к подобному нужно быть готовым всегда. Девушка тоже потеряла свою любовь в этой злосчастной пещере. Джилл выразила огромную благодарность Альсии, а ее привычный грубый и недоверчивый тон сменился уважительным и смиренным. Женщины сдружились, и с того момента зачастую сражались вместе. 

  Альсия не скрывала свое впечатление и единожды напрямую попросила Джилл, надавив на факт спасения жизни, поделиться сокровенными знаниями. Та же отрицательно покачала головой и произнесла: "Ха! Слушай... Много среди вас, рогатых, с тьмой заигрывающих? Не пойми меня неправильно, Альси, я безмерно благодарна за то, что ты мою шкуру оттуда вытащила, но... Это уже чересчур. Я рискую слишком многим, раскрывая тебе карты." Альсия приняла отказ.

  Временем позже сложилось так, что дренейка и Джилл отправились в кое-какое путешествие вдвоём. Ночь. Девушки спали по сменам, каждая по 6 часов, пока вторая в карауле. Шёл сильный дождь, окружение было почти неслышно. И вот Альсия стоит на посту, объятая сумерками. В полудрёме, уставшая... Как вдруг, послышался приглушенный, редкий топот копыт где-то сбоку. "Что?! Кого я проворонила?!" - испугалась дренейка в своих мыслях.
Уже в 10 метрах находились три всадника: двое мужчин-людей в латных доспехах и статная женщина-человек, лица были закрыты шлемами. 

— Дренейка. Я буду кратка. Просто не мешайся под ногами, и у тебя не возникнет никаких проблем. Мы преследовали вас, но тебе бояться нечего. Мы здесь, чтобы разобраться с отродьем, вообразившим, что опасные артефакты Бездны - для неё игрушки. Её сердце заполнено грязью Тьмы, и ты не представляешь, какие ужасные вещи она совершала. 
— И что, вы собрались совершить самосуд? Прирезать ее тут, во сне?!
— Не лезь не в своё дело, если жизнь дорога. Ты хочешь заступиться за эту невежу? Что она тебе там наплела или пообещала?! В прочем, неважно. С дороги.
Альсия приняла решение: она вступила в бой, выстрелив с посоха аккурат во всадницу, с криком: "Тревога! Джилл, нападение!"
Жрица Тьмы пробудилась, вскочила на ноги и сразу бросилась на помощь дренейке. Альсия едва увернулась от удара мечом скачущей к ней неизвестной, однако глубокая царапина все же появилась на плече дренейки. Наконец подоспела Джилл. Завязалась ожесточенная схватка. Тёмная жрица разила недругов Тьмой: один из всадников пал от стрелы Бездны, на второго обрушился ужас Слов Тьмы, он кричал от боли и агонии, упал с коня, но оставался жив. Неизвестная всадница уже совершила разворот и вновь резво приближалась к своим противникам.
— Добивай этого ублюдка, рогатая, а я займусь своей недалекой сестрицей, - сказала Джилл.
— Сестрицей?! Какого... - прервавшись, и понимая, что задаваться вопросами не время, Альсия яростно пускала магические снаряды во встающего на ноги мужчину.
— Давай, Гвеннира! Ты ведь никогда от меня не отвяжешься, решим все здесь и сейчас! - прокричала жрица Тьмы в порыве ярости.
Невероятно живучий боец-человек, оказавшийся в разы крепче уже павшего воина, настиг Альсию рывком и нанес удар заостренным навершием меча, угодив аккурат в левый глаз дренейки, тот был разорван на лохмотья, жрица пребывала почти в полной дизориентации. Воин уже замахнулся мечом для добивающего удара, но силы совсем покинули его. Слова Тьмы сделали свое дело. Он упал замертво.
— Дренейка! У тебя еще есть время одуматься! Подумай о важности Света, Наару, опомнись, что ты творишь?! Против кого ты обращаешь ору... - не успела Гвеннира договорить, как сотрясающий Взрыв Разума настиг её. Та упала с коня.
Относительно придя в себя, дренейка оглянулась: правым глазом она видела нечто: Джилл приняла свою тёмную форму, что устрашала одним своим видом и явно усиливала ее способности. В схватке сестёр именно Джилл одержала победу. На земле лежали трупы Гвенниры и её боевых товарищей.
Человек подошла к дренейке, положила той руку на плечо и произнесла: "Ты спасла мою задницу уже во второй раз. И сейчас ярко продемонстрировала свою готовность рисковать и то, что Свет не наложил свою непрошибаемую пелену на твой разум...  Я не забуду тебя, сестра. Никогда". Джилл крепко обняла раненную дренейку, "Я позабочусь о трупах, и чтобы это дело не всплыло". Жрицы всеми силами залечивали раны друг друга. В ходе разговора стало ясно, что Гвеннира никак не могла законным образом доказать повинность Джилл в тайном сохранении реликвий и исследований их отца, связанных с запретными магическими дисциплинами, и потому решила прибегнуть к попытке похищения, пыток и допроса. В конце концов, девушка прошептала дренейке место, где будут собираться идейные последователи Натали Селинн, и детальное описание пути до него, назвала точную дату этого собрания и сказала, что будет рада видеть там дренейку, и взять на себя ответственность за её посвящение. На относительно спокойные времена и пришлась эта дата. Альсия, уже смирившись с потерей любимого и своего глаза, с железной решительностью отправилась в путь до назначенного места. Человек не обманул: окутанное тайной место не было пустышкой. Здесь её встретила Джилл, здесь произошло посвящение в тайны принятия Тьмы. Здесь, наконец, дренейка начала постигать, как же, сохраняя рассудок, использовать Бездну в своих целях. День за днем Альсия продолжала совершенствоваться: артефакты, книги, встречи и знакомства с индивидуумами со схожими интересами, регулярное посещение собраний последователей Селинн. Её талант к обучению магическим дисциплинам и богатая в этом практика и здесь давали свои плоды: мощь её темных чар нарастала ежедневно. Альсия сочетала в себе и Свет, и Тьму, пользовалась этими инструментами, по-новому участвуя в самых различных авантюрах. Дренейка побывала на Кул-Тирасе, и именно там сменила обычную лошадь на странного, будто оскверненного Бездной, скакуна. Это существо заинтересовало её как сама концепция обуздания чего-то, что затронула Тьма. Приручить его было непросто: пришлось вложить немало усилий и маны, однако существо удалось подчинить своей воле, заручиться его животным расположением и призывать по надобности. Дренейка нарекла своего верного коня именем Трепет. Далее Альсии, порою пересекаясь со старой приятельницей Джилл и орудуя вместе, довелось принять участие во многих локальных стычках с Ордой во времена азеритовой гонки, и, кроме того, помогать пробиваться и транспортировать азеритовое оружие к владениям Аз'шары, где Альсия применяла магию Света для излечения раненных бойцов обеих фракций: Альянса и Орды, и магию Тьмы, разя тварей.

  Однако не все так гладко: чем выше мастерство дренейки во владении магией Бездны, тем чаще ей сняться красочные и до жути странные кошмары. В них сложно что-то разобрать: странные существа, измерения, неизвестные легионы искореженных силуэтов, разговоры на незнакомых языках. Такова плата за игры с Бездной. Просыпаться в холодном поту становится для нее обыденностью. Но, благодаря специальному обучению, полной теоретической подготовленности и грамотному подходу, Альсия успешно сохраняет свой рассудок.
 

  Во снах этих всё так неясно, но интересно: демонические сущности иль порождения Бездны, что за измерения, пространства, существ порождает искаженное воображение? 

Память совсем не союзник в том, чтобы разобраться: она всякий раз уничтожает подробности кошмаров.

  Магия Тьмы даётся ей все проще, делает своё дело в разы эффективнее, также, одним днём, Альсии удалось видоизменить собственное тело, обратившись в тёмное, едва ли имеющую постоянную форму нечто, напоминающее некоторые образы из её снов. Эта самая форма, подобная той, что демонстрировала Джилл, показала себя крайне полезной в бою: она сама по себе внушала дикий страх противнику, даровала совершенно новое чувственное восприятие окружения и поля боя в частности, значительное ускорение реакции, целый ряд новых физических возможностей, а также подавляла всякое сомнение и отвлечение самой Альсии, концентрируя агрессию, жажду разрушения и поглощения всего сущего. Подобный облик увеличивал и без того устрашающую магическую мощь. Со временем Альсии стало удаваться принимать обличье осознанно, хотя, находясь в сущности Тьмы, рассудок её немного притуплялся, да и вне пылкого сражения поддерживать форму удавалось лишь пару минут. 
Говоря о менее важных в бою умениях, пребывая в одной из таверн и изрядно напившись, Альсия вдруг почувствовала сильную тягу к игре на лютне - местный бард отдал на время девушке инструмент, так как она заверила, что хочет удивить толпу и умеет это делать. Как оказалось, нагло врала. Но с того самого дня, дренейка приобрела себе струнный инструмент и практикуется по сей день, это моментами отвлекает её и дарит радость.
 

  Альсию ждёт немало новых приключений. Она жива, не очень здорова и счастлива, ну и Тьма с ним - нет жизни без "чёрных" полос. Дренейка не сдастся и будет искать свои "белые", покуда не будут сочтены ее дни.