– Перед нами воистину раскрыт мир чудес.
Внешность
Густая пушная шёрстка серебряного окраса гладким покровом стелется по поверхности тела волдуная, играя на солнце своим дымчато-серым оттенком. Высокие растопыренные ушки и густые тонкие кисточки покачиваются из стороны в сторону при ходьбе да развеваются на бегу. Мордашку Экета украшают немногочисленные, едва приметные сединки – следы первых провальных попыток чародея обуздать течение времени и преобразовать его посредством хрономантии. Немногочисленные бронзовые украшения, инкрустированные сердоликом и серебром, украшают его запястья и шею, а сосредоточенный взор сизых кристально-чистых глаз носит на себе отпечаток задумчивости, плавно перетекающий в едва приметный оттенок блеклой меланхоличности.
Характер
Экет — убеждённый гедонист и примечателен недоброй склонностью идти на сделки с собственной совестью; стыд – чувство глубоко ему чуждое, он уверен что в жизни следует пробовать всë и находит зазорным пренебрежение выдавшейся возможностью, нежели излишнюю распущенность или недобросовестное поведение. Он необщителен, но его сложно назвать аскетом. Вульпера предпочитает соблюдать тонкий баланс между развязностью экстраверта и замкнутостью одиночки, получая искреннее удовольствие как от бесшабашных вечеринок, так и от безмятежных минут покоя и одиночества.
Характер у Экета откровенно несерьёзный, он непоседлив и любит ввязываться во всеразличные авантюры. Стремясь по началу руководствоваться ведущей его по жизни строгой логикой и рационализмом, он нередко сталкивается с чувством нарушения внутренней гармонии, которую подпитывают исключительно себялюбивые выходки и подобная черта характера порой пересиливает прагматизм мага, поскольку подкрепляется свойственной всем вульперам непоседливостью и энергичностью.
Вульпера являет собой весьма контрастный, неоднозначный образ, сочетая рационализм хранителя Порядка и прагматическое русло мышления, с бесшабашными выходками, резвостью и бойкой настырностью вульперской расы. Изначально он производит впечатление довольно беспечного, шалопаистого паренька — образ весьма контрастный и поверхностный, — чем дальше зайдёт ваше с ним знакомство, тем ярче он раскроет себя.
Экет прекрасно понимает как раздражает многих образ зазнавшегося заумного мага, который опрометчиво считает, что познал всё на свете и лезет ко всем с бессмысленными нравоучениями, или, ещë хуже – выпячивает своë мнимое могущество перед каждым встретившимся ему простаком, а потому в повседневности Экет скромен, прост и развязан. Это поведение способно произвести ложное впечатление на незнакомца, в особенности ежели вульпера предстаёт перед ним не в магическом облачении, а в традиционных одеждах своего народа или привычной Экету походной экипировке.
Родственники
Ренаши и Куат – родители Экета. Один из них, Куат, был мудрым, могущественным шаманом, вторая – доброй, любящей матерью, собирательницей и сердцем общины-каравана вульпер, а наравне с этим – проворной плутовкой и предприимчивой барахольщицей.
Тайная Магия — Экет – непревзойдённый мастер иллюзий, лучше чем этой школой он владеет лишь школой Призывания, позволяющей магу использовать энергии с элементальных планов и потоки Арканы в собственных интересах, преобразовывая их в мощные потоки разрушительных заклинаний. Наиболее искусен Экет именно в школе Призывания, специализируясь на разрушительной магии Огня.
Магия Огня — У любого гурмана имеется избранный деликатес, и раз мы сравнили Магию с экзотической кухней, то можно сказать что Магия Огня — любимое блюдо Экета. Заклинатель искусен в магии Призывания, однако именно изучению призыва заклинаний Огня с элементальных планов он устремил наибольшее силы и уделил особое внимание. Щит Огня, Живая бомба, Огненная Глыба, Огненный Феникс и Дыхание Дракона, Экет отличается глубочайшими познаниями в сфере магии огня, изучая её долгие годы наравне с многими иными дисциплинами и оставляя её в приоритете.
Магия Льда — Магия льда наименее всех иных изучена Экетом, однако являясь ответвлением школы Призывания, используется Экетом без зримых помех. Вплетая и комбинируя её с иными проявлениями магии, Экет способен создавать воистину смертоносные сочетания.
Аркана — Экет находит применение заклинаний чистой арканы чрезмерно затратным и требующим излишней концентрации от адепта магических искусств, однако это одна из самым многогранных, а значит полезных сил и потому Экет непрестанно вплетает её в произносимые им магические формулы.
Владение Вол'Дунайским оружием — серпы, скимитары, глефы, посохи, кинжалы и парное оружие – все эти типы оружия встречаются Экетом с ярко выраженным энтузиазмом. Правда, спустя долгие годы бывший следопыт уже не управляется с ними на уровне мастера, но по-прежнему производит впечатление заслуженного искусника и выверенного вояки.
Медицина — горький опыт показал, что без оказания первой помощи не обойтись даже могущественнейшим из кудесников. Да, разумеется, можно выучить арканическое исцеление... если есть желание выпендриться. Экет способен оказывать первую медицинскую помощь как себе так и своим соратникам, причём порой исцеление народными средствами оказывается своевременней и эффективней молитв любого жреца.
Алхимия — Сын знахаря и шамана, Экет видит зельеварение навыком неотъемлемым. При помощи него им до сих пор изготавливаются зелья регенерации тролльей крови, флаконы маны, целебные настои, мази и прочее, но если вам нужно изготовить эликсир вечной жизни... О-хо! Лучше он вам волдунухи перегонит!
Начертание/Зачарование — Принявшись за изучение начертания ещё будучи учеником Аталариэля, Экет проявил в этой стезе неимоверный талант, который не остался незамеченным и благодаря этому – преумножен стараниями и практикой. Магические формулы и чернила; Экет, разумеется, уважал эльфов и считал их образцом для подражания... не во всём разумеется. Однако мастерству и могуществу син'дорай и рен'дорай в делах, затрагивающих преобразование магических потоков и лей-линий он не видел равных. Для него стало большой честью изучить профессию начертания. Нанесение формул и знаков на простой пергамент, наделение его мощью магических знаний казалось Экету волшебством самим по себе, но не простым — возвышенным. Он представлял как будут использоваться сотворённые им свитки, сколько жизней погубят или спасут и пульсирующее воображение рисовало перед ним картины сотен нерассказанных историй, каждая из которых, — во многом, — его заслуга. Впоследствии вульпера научился наделять магическими свойствами и простые предметы, однако, в отличие от Начертания, не добился в этой стези соразмерных успехов.
Огонь сердца — Народ пустынь, вульперы обладают врождённым сопротивлением магии огня, но Экет сумел вывести эту черту на совершенно иной уровень. Опытный маг огня, с годами практики, ему удалось добиться сопротивляемости этой стихии, позволяющей нивелировать небольшие сгустки огня и не опасаться пламенных сгустков способных, в иных обстоятельствах, поджечь его шерсть.
Навыки выживания – долгая жизнь среди бесплодных барханов Вол'Дуна воспитала в Экете существо привыкшее к постоянным перемещениям и походным условиям. Вульпера не испытывает проблем с добычей необходимых ему ресурсов пусть даже в самой безжизненной местности.
Багровые мантии заклинателя — облачения, зачарованные усиливать разрушительную мощь магии огня заклинателя и помогают ему концентрироваться на заклинаниях даже в неистовом пылу битвы.
Амулет Девятихвоста — зачарованный амулет, благодаря которому Экет способен трансформировать свой облик так, как ему это будет угодно, оставаясь при этом представителем своей собственной расы. Изменить цвет шерсти? Оттенок глаз? Что угодно! Этот артефакт был создан Экетом как доказательство своей искусности магам Даларана, когда пришло время испытывать его навыки в сферах иллюзии и наложения чар.
Краски для письма — покамест большинство предпочитает полагаться на гусиные перья и карандаши, Экет остаётся верным поклонником кисточек для письма и носит с собой подобающий набор красок, которые достаточно разбавить водой – и можно приступать к письму, либо зарисовке. Кроме того, Экет носит с собой ещё и боевые краски, которые неплохо держаться на поверхности тела – скорее по привычке кочевого вояки, нежели из практической необходимости.
Комплект записных книжек и свитков — всякому исследователю надлежит брать с собой в приключение должный запас письменных принадлежностей, книг и блокнотиков – ничто не должно остаться незаписанным! Сильвио же носит с собой наравне с этим сборник художественной литературы и пару магических фолиантов.
Повседневная одежда — народные облачения волдунаев отличаются своей лёгкостью. Поблекшие бинты и обмотки предохраняют шёрстку от палящих лучей солнца и не дают лапкам стереться, а лёгкое, простое облачение позволяет своему носителю оставаться юрким и подвижным.
Сменная одежка и пр. — комплект сменной одежды, куда менее экзотичный нежели комплект народных доспехов. Рядом с ней в его рюкзаке лежит запас кисточек, расчёсок и прочих предметов обихода. Разумеется это не единственные безделушки, используемые Экетом в повседневности.
Начало
Художественные вставки, не несущие в себе ключевой информации скрыты под спойлерами.
Экет был рождён в караване Нава'Клохар, в бесконечных песках Вол'Дуна. Его отец был шаманом, опытным знахарем и являлся правой рукой старейшины. Отцу Экета было даровано искусство прорицания, не раз спасавшее караван в трудную минуту и нередко его ограждавшее членов от неминуемой гибели. Достигнув зрелого возраста, Экет вопреки большинству изъявил желание отделиться от родного каравана и присоединиться к иному, который виделся ему куда более перспективным. В родном краване к желанию Экета отнеслись по-разному, однако близкие друзья и родители Экета отнеслись к подобному выбору вульперы с пониманием, поскольку тот ранее зарекомендовал себя перед ними решительным и резким.
Так Экет присоединился к каравану Бронзового Жала, где охотничьи навыки и владение оружием ценились и уважались больше всего. Бок о бок с охотниками каравана он развивал свои навыки и встал на путь следопыта. Время шло и караван Бронзового Жала раскрывал себя с иной стороны – вместо дружного братства, которым видел его Экет, он оказался сборищем отбросов и бандитов, разрывающих друг друга на части и соперничество между ними было жестоким. Они бросили его погибать, но он был подобран иным караваном, называвшим себя "Лак'Йохай". С ним Экет путешествовал вплоть до той самой злосчастной ночи, которая отголоском ужаса застынет в его памяти на долгие годы.
Неволя
— Я не боюсь ни смерти, ни боли.
— А чего ты боишься?
— Клетки.
Повести Семи Пустынь. Отрывок.
...Всё изменилось поздней ночью близ храма Атул'Аман. Два светлячка, два одиноких скопления огней соединились в пустыне – это судьба свела друг с другом два незнакомых каравана. Вульперы, по характеру дружные и миролюбивые, тотчас разбили палатки и устроили подобие ярмарки – каждый доставал лучшее, чем мог похвастать и представлял сородичам на обозрение. Сотни подобных встреч проходят мирным путём и наутро караваны расходятся, однако в ту злосчастную ночь Экету и встретившимся ему вульперам не было суждено возвратиться на родную стоянку – их настиг отряд сетракийских разведчиков, пришедший на поднявшийся среди барханов шум радостной встречи.
Дождавшись пока вульперы разобьют лагерь и, забудутся празднеством, сетракийские воины атаковали слаженно и молниеносно, под стать змеям, которым они были подобны. Оказавшись в полусомкнутом кольце врагов и затерявшись в панике, Экет стал одним из первых, кого сетраки повалили наземь и немногие сочли бы его везунчиком когда на его шею был накинут аркан. Его приволокли на сетракийский рынок, где вместе с рассветом, равно как и за остальных уцелевших, за его шкуру разыгрался немалый торг. Его выкупила семья сетракийских жандармов – он понравился их младшему сыну и тот захотел себе "игрушку". Большую часть плена Экет занимался тем, что обслуживал сетракийского жандарма, а после по-видимому чем-то приглянулся его супруге – та велела ему приглядывать за ребятнёй. День стлался за днём и с каждым часом Экет чувствовал себя всё более невыносимо. Ему бы так хотелось взбунтоваться, разорвать оковы, кинуться бежать, но за ним приглядывали, а ошейник раба прекрасно позволял помнить кто он такой на самом деле. Однажды супруга жандарма послала его за специями. Экет выбрался на рынок и направился к знакомому ему прилавку, однако на площади его остановили – сетракийским купцам было скучно играть в азартные игры и они решили себя позабавить, устроив кулачный бой. Стоило небольшой группе зевак образовать собой вокруг Экета тесный круг, вперёд вывели сородича вульперы, указали ему на Экета и велели кинуться на него с кулаками. Собрат Экета был изрядно потрёпан, многочисленные шрамы и ещё свежие следы от когтей говорили, что его регулярно использовали в качестве "претендента". Экет сомкнул очи, набрал воздуха в грудь – короткая свалка и он повалил своего сородича на землю, не прошло и семи секунд. Толпа зевак взбушевалась:
— Так не интересно!
— Выдайте им оружие!
— Оружие! Ты с ума сошёл!
— Да киньте им хоть ржавый гвоздь!
— Пускай заколят друг друга!
— Пустое!
Ладонь Экета дёрнулась в сторону кортика и тот произвольно оказался в его ладони. Он приставил его лезвие к горлу собрата. Секунда. Две. Они молча смотрят друг другу в глаза. И под возгласы толпы... Экет отбрасывает в сторону клинок и поднимается на ноги. На ноги поднимается и его собрат. Над площадью нависает давящая тишина. Весь рынок стих.
Резкий удар плетью со свистом рассекает воздух и оставляет рваный след на теле вульперы, чьё имя Экет так и не узнал. На его шею накидывают цепь и утаскивают вслед разъярённым торговцам, а отборная брань толпы потоком сыплется на Экета. Его пихают, отталкивают и бьют, пока тот не теряет сознание...
День стелется за днём, минута за минутой, час за часом... всё остаётся неизменным.
Рубиновое солнце Вол'Дуна скрывается за багровыми скалами и вечер подходит к концу. Сомкнув ладони у груди, Экет смиренно взывает к Дюнам, едва шевеля чёрной кромкой своих губ. Стоит ему окончить – на его плечо опускается чья-то рука; чья-то холодная, покрытая чешуёй рука. Острая леденящая дрожь конвульсией отчаяния пробегает по покрову шерсти водуная. Его сердце ёкнуло, но он не смел ни поднять взора, ни противиться. Его слух щекотнул тихий, созвучный ночному ветру, шипящий голос сетрака:
— Ты плачешь о своей судьбе, сын Пустынь?
— О том, что этому нет конца.
— Чему же?
— Войне, рабству.
— Ты пал их жертвой.
— Никогда ранее меня не называли... так.
— В тебе попросту её не видели. - сетрак опустился на пурпурный песок близ Экета и сложил свои ладони на коленях. Стройный, гордый силуэт, прямая осанка – полная противоположность скукоженному, избитому образу вульперы.
У Экета внезапно перехватило дыхание. Его дрожащие зрачки поднялись к незнакомому сетраку. В них искрилась надежда.
— Как тебя зовут? - тихим и ровным голосом проговорил сетрак, вглядываясь в глаза вульперы. Экет видел в холодном взоре змеечеловека... сочувствие.
— Моё имя Экет. – подрагивающим голоском проговорил вульпера; испуг, столь внезапный и глубокий, плавно покидал его и отступал.
— Летрек. - приподнёс раскрытую ладонь к сердцу сетрак.
Сетрак и пленник сели на остывший камень близ узкого ущелья и погрузились в долгую беседу, на протяжении которой, казалось, вульпера отдыхал душой не меньше, чем сетракийский воин. Каждый из них узнал многое друг о друге, в том числе – историю собеседника. Летрик представился капитаном скромного отряда разведчиков Империи, раздумывающим перейти на сторону противоборствующих ей Преданных в разгоревшейся войне, однако остающимся верным клятве, которую он дал своему народу и императору. Наконец, спустя долгие часы, пролетевшие для Экета словно мгновения, а в памяти его застывшие вечностью, сетрак поднялся и молча подал ему руку; его ладонь была обращена к нему как к равному. Экет застыл, он хотел подать ему руку, но... не мог. После того, что он пережил он не мог подать ладонь сетраку! Летрик увидел это и зрачки его сузились в тонкую, узкую, хищническую полоску. Он отвёл ладонь... и положил её на рукоять стеклянной сабли.
Экет метнулся в сторону. Неужели, после всего чем они успели обмолвиться...
— Я не- – но вульпера осёкся – воздух комом встал у него в горле, не позволяя договорить фразу.
Летрик окинул Экета стальным испепеляющим взглядом.
— Я вижу... – холодно произнёс он, и леденящий лязг сабли, выхваченной из ножен, отдался в ушах вульперы звенящим эхом, – ...ты мне не ровня.
...Замах!
— ПОЖАЛУЙСТА, НЕТ!
Экет упал на землю, но когда он разомкнул глаза, перед его ногами лежали треснувшие оковы, разбитые ударом сетракийской сабли.
— ...Ты выше меня. – продолжил и Летрик зачехлил саблю. Он протянул вульпере раскрытую ладонь и, на сей раз, она была обращена вверх, – ...потому что я – паразит. А ты – тот, на ком паразитирует мой народ.
Едва Экет унял дрожь, он стиснул ладонь Летрика в рукопожатии, прижавшись к ней всем телом и своей мохнатой головой. Тотчас же он, не отворачиваясь, закрыл лапами свою мордочку и опустился на колени. С его ладоней беззвучно покапали светлые сизые слёзы, но чище этой светлой печали, казалось, ничего не могло быть на свете. Он тихо всхлипывал, но, тем же временем, он улыбался. Летрик сомкнул очи и испустил утомлённый вздох, плавно опускаясь к Экету и прислоняя свою голову к его макушке.
— Я- мы обязательно встретимся! - дрожащим голоском шептал Экет, - Эта война кончится и мы обязательно вновь встретимся с тобой!
— Конечно, Экет. - мягко проговорил Летрик и ласково провёл ладонью по его левому ушку. - А теперь иди. Будет воля Сетралисс - стражи не обратят внимания на произошедший шум...
Экет собрал в себе последние оставшиеся у него силы после невыносимо долгого плена и... обнял сетрака за шею!
— Я непременно найду тебя! Клянусь Дюнами, я непременно найду!
Метнувшись в сторону, он отпрянул от Летрика, окинул его полным надежды взором и кинулся бежать...
Они виделись с ним в последний раз.
По воле судьбы оказавшись в плену сетраков, вульпера претерпел худшее. Будь на то его воля, он бы предпочёл умереть, чем оказаться рабом, но спустя полгода невыносимого плена, ему удалось выскользнуть – не без помощи одного из сетраков, Летрика, который не разделял взгляды большинства своих собратьев и, как многие, желал лишь наступления долгожданного мира в Вол'Дуне.
По дороге к Тайному
Вырвавшись из лап сетраков, Экет примкнул к каравану Киро, где заслужил репутацию добросовестного врачевателя. В конце концов на континент произошла высадка Орды, с нарастающим её влиянием отступила угроза непосредственного уничтоженния сетракийскими воинами, но возникла угроза вторгшегося в родные земли Экета, так называемого, "7-го Легиона". Экет сопутствовал ордынцам в войне против сетраков и в столкновениях с силами Альянса, но большей частью не на поле боя, а в качестве разведчика и полевого лекаря. Развивая свои целительские навыки, Экет в конце концов натолкнулся на ордынских жрецов, а впоследствии – чародеев и заклинателей. Немало заинтересованный неизвестным, таинственным искусством, он отправился в Оргриммар вместе с Киро, где, став полноправным союзником Орды, решил ненадолго осесть, а в последствии – направиться в Луносвет для изучения интересовавшей его магии Арканы. Ему удалось стать учеником эльфа по имени Аталариэль, который терпеливо обучал Экета основам манипуляции магическими потоками. Впоследствии, под наставничеством син'дорай и ночнорождённых арканистов, Экет с энергичностью свойственной, пожалуй что, лишь одним вульперам, схватывал основы различных школ загадочных магических учений и стремительно обретал навыки, которые иным порой приходится оттачивать месяцами, производя на наставников впечатление усердного, старательного и прилежного ученика. Непосредственный контакт с представителями эльфийских рас пробудил в вульпере врождённую любознательность — он попутно принялся за постепенное изучение талассийской письменности. У него ушёл не один год на то, чтобы планомерно изучить этот древний, величественный язык.
Случилось так, что однажды, исследуя непростой магический артефакт, волшебниками был совершён ряд ошибок, приведший к резкому всплеску Акраны, высвободившейся из артефакта в форме разрушительной ирреальной материи, ставшей поглощать и заражать своей сутью окружающее пространство. Совместными усилиями, магам и чародеям удалось захлопнуть портал, образованный артефактом, а сам предмет – поместить под долгий карантин; именно по итогу этого события Экет получил второе имя – Ларентир, означавшее "Чароплёт", как награду от своего наставника Аталариэля.
Наш путь не лишëн трагедий и неудач
Прошло определённое время и, признанный чародей, Экет, а для большинства, – Ларентир, посчитал достойным применить накопленные им знания за пределом чародейских башен и проверить себя на практике в самых суровых условиях. Вульпера отправился в неизведанные края, становясь вольным авантюристом. В сражениях с древними чудовищами и в поиске давным давно потерянных знаний, юный чародей нашёл весомое применение обретённым им ранее навыкам и познаниям.
Ларентир служил верной порукой безопасности своей группы и надёжным заклинателем, предоставляя досуг изучению наследия Титанов и коллекционированию артефактов древних народов, так или иначе спрятанных или охраняемых в неизведанных уголках Азерота. Бок о бок с отрядом своих спутников им было передано в руки Реликвария немало значимых предметов древности, старинных записей, скрижалей и прочих пригодившихся исследователям предметов, однако неисчислимые битвы постепенно стали чрезмерно утомлять Ларентира и действовать ему на нервы. Поскольку многие представители обтёртого костяка отряда чувствовали ту же усталость и отчаяние, что и сам Ларентир, а новички пылали энтузиазмом, всё это привело к вспыхнувшей внутри отряда кровопролитной сваре, предотвратить которую, казалось попросту невозможным и казавшуюся Ларентиру следствием закономерности. В итоге чародей подстроил свою собственную смерть при помощи иллюзорной копии и, отстранившись, стал наблюдать за тем как становится для остальных лишь мимолётным следом в истории. Это поразило заклинателя до глубины души. Он впервые увидел как погибая, растворяется не только он сам, — в прах обращаются все те подвиги, все свершения, на которые он столь самоотверженно шёл ради славы и похвалы. Забываются те деяния, которые, как он был уверен, должны храниться вечно в сердцах народов Азерота!.. Дни шли и он лицезрел как обращается в пепел всё то, что он оставил за собой, всё ради чего он жертвовал, всё ради чего старался. Экета уже не было. Он умер как умерла сама память о нём.
— Неужели всё было зря?
Чародей понял, что ему многое надлежит переосмыслить. Потеря была великой – он сохранил свою жизнь, но позабыл её смысл. Оставил братьев по оружию, переполненный сомнением и тоской, он извлёк из произошедшего выводы. Он направился в Парящий Город вместе со скромной коллекцией предметов и сведений, которую он сумел собрать за время долгих скитаний по Азероту. Побывав в Даларане, Ларентир был сызнова восхищён подобно ребёнку! Отголоски первых впечатлений поселились в его сердце глубокой радостью и пробудились вновь... вульпера надолго остался в городе магов, уделив свои силы и время самосовершенствованию, став лишь мудрее и целеустремлённее, попутно занимаясь исследовательской деятельностью и своими любимыми делами. Свободного времени у него оказалось впервые за долгое время в избытке и он с головой погрузился в углубление своих познаний в различных магических школах – город-государство магов всецело к этому располагал. Среди Кирин-Тора Экет пользовался репутацией перспективного мага и нашёл среди собратьев по искусству много приятелей, однако непосредственное вступление в орден его не прельщало и, поделившись плодами своих исследований с Орденом, он отправился в Степи, а затем в Оргриммар где осел и стал жить спокойной, мирной, безмятежной жизнью.
Хронология:
[13-28 О.Т.П.] Рождение Экета, безмятежная жизнь в караване Нава'Клохар. Он обучается основам навыков выживания, охоты, собирательства, врачевательству, целительству и зельеварению.
[28-31 О.Т.П.] Среди древних руин троллей Экет обнаруживает поблекшие старинные свитки и таблички. Свитки рассыпаются, стоит вульпере лишь коснуться краешком коготка их поверхности, а суть скрижалей при помощи тортолланов удаётся частично расшифровать. Экет понимает, что этот мир кроет в себе множество неразгаданных тайн и таит в себе большее, чем можно представить; проходит совершенствование врачевательских навыков подростка и углубление его познаний в травничестве. Экет может назвать себя выдающимся алхимиком среди сородичей.
[31 О.Т.П.] – Экет покидает родной караван и присоединяется к Бронзовому Жалу, а впоследствии – к Лак'Йохай. Засада у храма Атул'Аман, плен в Сетракийской Империи и последующее присоединение к каравану Киро.
[33 О.Т.П.] - Присоединение вульпер к Орде. Экет становится неофитом; непосредственное участие Экета в проводимых исследованиях син'дорай и рен'дорай, содействие Реликварию.
[37 О.Т.П.] - Экет завершает своё обучение в Луносвете и отправляется в Даларан, где дополнительно углубляет свои познания в сфере манипуляции и преобразования Тайной Магии, а затем в составе собравшейся группы путешественников оправляется на поиски знаний.
[37-38 О.Т.П.] - Экет становится вольным авантюристом, исследователем и искателем древних скрижалей и артефактов. Пристальнее всего им изучаются древние храмы Ульдума и джунгли Фераласа, Нордскол, а после – Расколотые Острова.
[38-40 О.Т.П.] - Экет обосновывается в Даларане, где доводит до мастерства отточенные многолетней практикой навыки владения Арканой и, в тишине и покое, продолжает свои исследования.
Персонаж "Ларентир" одобряется с дальнейшим присвоением 26-го уровня согласно системе развития.
(c) LAVA$H